Рейтинг книг Евгения Замятина
Начиная изучать творчество писателя - уделите внимание произведениям, которые находятся на вершине этого рейтинга. Смело нажимайте на стрелочки - вверх и вниз, если считаете, что какое-то произведение должно находиться выше или ниже в списке. В результате общих усилий, в том числе, на основании ваших оценок мы и получим самый адекватный рейтинг книг Евгения Замятина.
-
1.
Роман выдающегося русского писателя ХХ века Евгения Ивановича Замятина [1884-1937] «Бич Божий» повествует о времени заката Римской империи. Бичом Божьим называли вождя гуннов Аттилу (406-453) – одного из величайших правителей варварских племён, вторгавшихся в Римскую империю. Роман «Бич Божий» включен в программы 5-11 классов средней школы всех уровней обучения. ... Далее -
2.
«…Когда перебирались наверх в «детскую», все клубные уставы – и вообще все уставы – оставались внизу. Тут играли по рублю фишка; тут устраивали «чайный домик»; тут в белых японских с драконами обоях – видны черные дыры от револьверных пуль. …» ... Далее -
3.
-
4.
«…Ребята побаивались Барыбы: зверюга, под тяжелую руку в землю вобьет. Дразнили из-за угла, за версту. Зато, когда голоден бывал Барыба, кормили его булками и тут уж потешались всласть. – Эй, Барыба, за полбулки разгрызи. И суют ему камушки, выбирают, какие потверже. – Мало, – угрюмо бурчит Барыба, – булку. – Вот, черт, едун! – но найдут и булку. И начнет Барыба на потеху ребятам грызть камушки, размалывать их железными своими давилками – знай подкладывай! Потеха ребятам, диковина. …» ... Далее -
5.
«В спектре этого рассказа основные линии – золотая, красная и лиловая, так как город полон куполов, революции и сирени. Революция и сирень – в полном цвету, откуда с известной степенью достоверности можно сделать вывод, что год 1919-й, а месяц май…» ... Далее -
6.
Задуманный Замятиным еще в 1919 году как «Замысел об Атилле», этот роман начал писаться весной 1924-го, а увидел свет уже после смерти автора, в 1938 году в Париже. «Бич Божий» – так именовал охваченный страхом Рим неукротимого предводителя гуннов Атиллу. Повествование с первых же минут погружает нас в особый, чуждый нам, жестокий и в то же время завораживающий мир. ... Далее -
7.
«… Впервые с огнем и мечом против свободной, еретической мысли Инквизиция выступила в первой половине тринадцатого века в Южной Франции. Здесь было тогда самостоятельное Тулузское графство – с богатыми городами Тулуза, Альби, Каркассон и другими. Под южным солнцем, на плодородной земле – здесь жилось хорошо и свободно, насколько вообще могла быть свобода при феодальном строе. Дряхлеющее католичество, уверенное в своей непогрешимости, решило силою оружия и костров загнать непокорных еретиков в свой рай. …» ... Далее -
8.
«… Утром чем свет Галамей взбодрился: одной рукой за поясницу, другою – сапог натягивает. – Ты куда ж это ни свет ни заря? – баба Галамеева спрашивает. – А электричеством, – говорит, – лечиться пойду. Одно мне только теперь и осталось. …» ... Далее -
9.
Роман «Мы» – главное произведение Е.И.Замятина, сочетающее черты социальной сатиры и философской притчи. Центральной темой романа является проблема человеческой свободы. Написанный в 1921 году, роман «Мы» открывает ряд самых значительных антиутопий XX века. ... Далее -
10.
"В сборник включены лучшие произведения Евгения Замятина (1884–1937). Читает ведущий информационных программ радио «Монте-Карло» Дмитрий Савин. Знамение Икс Русь Сподручница грешных ... Далее -
11.
«Двухнедельные тучи вдруг распороло как ножом, и из прорехи аршинами, саженями полезло синее. К полночи солнце уже било над Оленьим островом вовсю, тяжело, медленно блестел океан, кричали чайки. Они падали в воду, взлетали, падали, их становилось все больше, они скликали всех, отовсюду…» ... Далее -
12.
«…Мое имя Вам, вероятно, известно. Для меня, как для писателя, именно смертным приговором является лишение возможности писать, а обстоятельства сложились так, что продолжать свою работу я не могу, потому что никакое творчество немыслимо, если приходится работать в атмосфере систематической, год от году все усиливающейся, травли…» ... Далее -
13.
«Кругом – степь, глухмень: где тут игрушек достанешь? Так и жил Колумб без игрушек. Вот ужо тарантас подчинят, поедет отец в Москву, из Москвы привезет. Через два года, на третий, вставили в тарантас шкворень новый, напекли пирогов, кокурок – поехал отец в Москву…» ... Далее -
14.
«„Москва – женского рода, Петербург – мужеского“, – писал Гоголь ровно сто лет назад. Это – как будто случайно брошенная шутка, грамматический каламбур, но в нем так метко подсмотрено что-то основное в характере каждой из двух русских столиц, что это вспоминается и теперь, через сто лет…» ... Далее -
15.
«…Мы спускаемся спать в каюты. Ночь наивная, тихая, обыкновенная, еще не подозревающая, что в ее темную глубину уже брошена искра, что она вот-вот заполыхает … » ... Далее -
16.
Знаковый роман, с которого официально отсчитывают само существование жанра «антиутопия». Запрещенный в советский период, теперь он считается одним из классических произведений не только русской, но и мировой литературы ХХ века. Роман об «обществе равных», в котором человеческая личность сведена к «нумеру». В нем унифицировано все – одежда и квартиры, мысли и чувства. Нет ни семьи, ни прочных привязанностей… Но можно ли вытравить из человека жажду свободы, пока он остается человеком? ... Далее -
17.
«Геометрически правильный город. Огромные, прозрачные кубы-дома из „нового стекла“: видно, как внутри их движутся в десятом, в двадцатом этаже люди, как будто плавающие на этой высоте в воздухе. Одинаковы все дома; одинаково обставлены одинаковые комнаты; одинаково одеты их обитатели. От вторжения неорганизованной природы – цветов, деревьев, птиц, животных – города ограждены стеклянной „Зеленой стеной“, за которой простираются бесконечные, зеленые, никому теперь не нужные дебри, куда человеческая нога не ступала уже в течение веков…» ... Далее -
18.
-
19.
В книгу замечательного русского писателя Евгения Замятина вошли всемирно известный роман «Мы», повесть «Уездное», «английские» произведения «Островитяне» и «Ловец человеков», а также избранные рассказы. Для старшего школьного возраста. ... Далее -
20.
В романе «Мы» изображено совершенное Государство возглавляемое Благодетелем. В этом государстве прозрачных стен, талонов на любовь, механической музыки, в этом обществе «математически совершенной жизни» человек – винтик в образцово отлаженном механизме. Здесь нет имен, есть номера, порядок и предписания, а отступления от правил и санкционированного образа мысли караются Машиной Благодетеля. "Мы" – художественный конспект возможного отдаленного будущего, уготованного человечеству, смелая антиутопия, роман-предупреждение. "Мы" – один из первых художественных опытов социальной диагностики – положил начало целому ряду романов-антиутопий: «О, дивный новый мир!» О.Хаксли, «1984» Аж.Оруэлла и др. «Мы» – вещь остросовременная. Осмысливая прошлое, живя в настоящем, мы не можем не задумываться над тем, кто же мы. ... Далее -
21.
Роман выдающегося русского писателя XX века Евгения Ивановича Замятина «Бич Божий» повествует о времени заката Римской империи. Бичом Божьим называли вождя гуннов Аттилу – одного из величайших правителей варварских племен, вторгавшихся в Римскую империю. Роман «Бич Божий» включен в программы 5-11 классов средней школы всех уровней обучения. "Мы". Роман выдающегося русского писателя XX века Евгения Ивановича Замятина «Мы» открыл целое направление в литературе XX века. В жутковато-гротескной манере писатель показал тоталитарное общество, где человек потерял свою индивидуальность и даже вместо имени получил порядковый номер. Человек-винтик – продукт тоталитарного государства, уже не утопического, а реального – гибрида СССР и нацистской Германии. А ведь роман был впервые опубликован в 1924 году. Именно роман «Мы» натолкнул Дж. Орруэла на идею создания его бессмертного романа «1984». «Мы» переведен на многие языки и неоднократно издавался в разных странах. В СССР был впервые издан в 1988 году. ... Далее -
22.
В сборник вошли произведения: Сказки 1914–1917 • Бог • Петр Петрович • Дьячок • Ангел Дормидон • Электричество • Картинки • Дрянь-мальчишка • Херувимы Большим детям сказки 1917–1920 • Иваны • Хряпало • Арапы • Халдей • Церковь божия • Бяка и Кака • Четверг • Огненное А • Первая сказка про Фиту • Вторая сказка про Фиту • Третья сказка про Фиту • Последняя сказка про Фиту ... Далее -
23.
«…В этом рассказе не появляются на сцене никакие в Бозе почившие высокие особы. Мой скромный герой Семен Зайцер – или, если угодно, товарищ Зайцер – благополучно здравствует по сей день и проживает все там же, в доме № 7 по Караванной улице в Ленинграде. И тем не менее – это рассказ исторический, ибо описываемые здесь происшествия случились в ту романтическую эпоху, когда время в России считалось еще на года, а не на пятилетки, когда водка была объявлена буржуазным ядом и жаждущие забвения пили одеколон, когда в синей морозной пустыне петербургских улиц всю ночь щелкали выстрелы, когда веселые бандиты отпускали домой прохожих в одном воротничке и галстуке, когда лучшим подарком любимой девушке был перевязанный ленточкой фунт сахару, когда всего за один воз дров товарищ Зайцер приобрел свои знаменитые золотые часы…» ... Далее -
24.
-
25.
«…А еще была такая деревня Иваниха, все мужики Иваны, а только прозвища разные: Самоглот Иван (во сне себе ухо сжевал), Оголтень Иван, Носопыр Иван, Соленые Уши Иван, Белены Объелся Иван, Переплюй Иван, – и не перечесть, а только Переплюй – самый главный ихний. Которые скородят, сеют, а Иваны – брюхами кверху да в небо плюют: кто переплюнет…» ... Далее -
26.
«…Первое время, случалось, миссис Дьюли сходила с рельс и пыталась в неположенный день сесть к викарию на колени или заняться благотворительностью в неурочное время. …» ... Далее -
27.
-
28.
-
29.
«…Которые мальчики очень умные – тем книжки дарят. Мальчик Вовочка был очень умный – и подарили ему книжку: про марсиан. Лег Вовочка спать – куда там спать: ушки – горят, щечки – горят. Марсиане-то ведь, оказывается, давным-давно знаки подают нам на землю, а мы-то! Всякой ерундой занимаемся: историей Иловайского. Нет, так больше нельзя…» ... Далее -
30.
«… В нелепом сне над старой бабкой Россией трепыхаются херувимы. Уж умотались крылышки, глянут вниз: посидеть бы. А внизу страшно: штыки…» -
31.
«…Умнее Петра Петровича в целом свете нету, и все думает, и все думает: на одну ногу станет – и думает. И решил Петр Петрович: бабы – известно, рохли, копухи, чего на них глядеть, надо по-нашему, по-индей-петушиному. …» ... Далее -
32.
«… Посусолил Фита перо: «Предписание № 666. Сего числа, вступив надлежаще в управление, голод в губернии мною строжайше отменяется. Сим строжайше предписывается жителям немедля быть сытыми. Фита». …» ... Далее -
33.
Роман выдающегося русского писателя ХХ века Евгения Ивановича Замятина (1884—1937) «Мы», открыл целое направление в литературе ХХ века. В жутковато-гротескной манере писатель показал тоталитарное общество, где человек потерял свою индивидуальность и даже вместо имени получил порядковый номер. Человек-винтик – продукт тоталитарного государства, уже не утопического, а реального – гибрида СССР и нацистской Германии. А ведь роман был впервые опубликован в 1924 году. Именно, роман «Мы» натолкнул Дж. Орруэла на идею создания его бессмертного романа «1984». «Мы» переведен на многие языки и неоднократно издавался в разных странах. В СССР был впервые издан в 1988 году. Роман «Мы» включен в программы 5-11 классов средней школы всех уровней обучения. ... Далее -
34.
В данный сборник вошли наиболее известные повести и рассказы Замятина. Среди них дебютный рассказ «Один», первая и принесшая автору огромный успех повесть «Уездное», политическая военная сатира «На куличиках», автобиографический рассказ «Три дня», повесть-фарс «Алатырь», иронические, сатирические повести, высмеивающие коммерческий дух английского общества, – «Островитяне» и «Ловец человеков», а также многие другие. ... Далее -
35.
«Как всегда, на взморье – к пароходу – с берега побежали карбаса. Чего-нибудь да привез пароход: мучицы, сольцы, сахарку. На море бегали беляки, карбаса ходили вниз-вверх. Тарахтела лебедка, травила ящики вниз, на карбаса…» ... Далее -
36.
«Порешил Иван церковь Богу поставить. Да такую – чтоб небу жарко, чертям тошно стало, чтоб на весь мир про Иванову церковь слава пошла. Ну, известно: церковь ставить – не избу рубить, денег надо порядочно. Пошел промышлять денег на церковь Божию…» ... Далее -
37.
«… И был такой таракан Сенька – смутьян и оторвяжник первейший во всем тараканьем царстве. Тараканихам от Сеньки – проходу нет; на стариков ему начихать; а в Бога – не верит, говорит – нету. …» ... Далее -
38.
«…Думаю, что если бы в 1917 году не вернулся из Англии, если бы все эти годы не прожил вместе с Россией – больше не мог бы писать. Видел много: в Петербурге, в Москве, в захолустье – Тамбовском, в деревне – Вологодской, Псковской, в теплушках. Так замкнулся круг. Еще не знаю, не вижу, какие кривые в моей жизни дальше…» ... Далее -
39.
«– Ты – собака. Шелудивый тулуп – был, быть может, белый. На хвосте, в обвислых патлах, навек засели репьи. Одно ухо-лопух вывернуто наизнанку, и нет сноровки даже наладить ухо. У тебя нету слов: ты можешь только визжать, когда бьют; до хрипу брехать, когда велит хозяин; и выть по ночам на зеленый горький месяц…» ... Далее -
40.
«…Человек с колючим бобриком, в мундире жандармского полковника, по-военному отчеканил свои показания и сел. Он производил у подсудимого обыск, его показания были бесспорны, точны, убийственны. Но подсудимый даже не посмотрел на него. Он не дыша, боясь шевельнуться, прислушивался к мерному топоту солдатских ног: сейчас в зал должен был войти тюремный конвой – и с ним последняя надежда на спасение для подсудимого. Подсудимый знал, что конвоем командует Попов, тоже революционер, как и он сам, и что Попов попытается в удобный момент передать ему револьвер…» ... Далее -
41.
«…Самое прекрасное в жизни – бред, и самый прекрасный бред – влюбленность. В утреннем, смутном, как влюбленность, тумане – Лондон бредил. Розово-молочный, зажмурясь, Лондон плыл – все равно куда. …» ... Далее -
42.
«Кругом Васильевского острова далеким морем лежал мир: там была война, потом революция. А в котельной у Трофима Иваныча котел гудел все так же, манометр показывал все те же девять атмосфер. Только уголь пошел другой: был кардиф, теперь – донецкий. Этот крошился, черная пыль залезала всюду, ее было не отмыть ничем. Вот будто эта же черная пыль неприметно обволокла все и дома. Так, снаружи, ничего не изменилось. По-прежнему жили вдвоем, без детей…» ... Далее -
43.
В русской литературе Евгений Замятин продолжил ту линию, которую принято называть критической, берущей начало от Гоголя, Салтыкова-Щедрина, а более близких по времени писателей – Ф.Сологуба. Константин Федин называл Замятина «гроссмейстером литературы» и считал, что его «нехитро угадать по любой фразе». За антивоенную по духу повесть «На куличках», героями которой являются не только дальневосточные офицеры и солдаты, но и вся «загнанная на кулички Русь», Замятин был привлечен к суду, а номер журнала «Заветы», в котором была опубликована повесть, был конфискован. ... Далее -
44.
«В расчетах выходила невязка, надо было проверить два-три угла. Землемер пошел в поле – последний раз. На парах – полынь осыпалась сухой, желтой пылью. Веял ветер, пел ветер весь день – и душно было еще пуще от ветра. Еле тащил себя землемер на чудных своих мушиных ножках, ботинки дамские – французские каблуки спотыкались о колочь. Угрюмо с вешками шли каликинские мужики, и только Митрий, маляр, не замолкал ни на минуту: все о том же, насчет управляющего Лизаветы Петровны…» ... Далее -
45.
-
46.
«… Ночью жаркой Зеница-дева, возжаждав, послала рабыню отца своего взять воды в студенце. Был тот студенец сладкой водой обилен, еще же обильней множеством змий, и ехидн, и скарпий. И, приняв водный сосуд, Зеница-дева с водой испила змею малу. …» ... Далее -
47.
-
48.
«…В печурке у мужика – пух утиный сушился. И завелись в пуху Бяка да Кака. Вроде черных тараканов, а только побольше…» -
49.
«Сидел Халдей с логарифмами, тридцать лет и три года логарифмировал, на тридцать четвертый придумал трубу диковинную: видать через трубу все небо близехонько, ну будто вот через улицу. …» ... Далее -
50.
«Мир: куст сирени – вечный, огромный, необъятный. В этом мире я: желто-розовый червь Rhopalocera с рогом на хвосте. Сегодня мне умереть в куколку, тело изорвано болью, выгнуто мостом – тугим, вздрагивающим. И если бы я умел кричать – если бы я умел! – все услыхали бы. Я – нем…» ... Далее -
51.
-
52.
«…А еще была такая деревня Иваниха, все мужики Иваны, а только прозвища разные: Самоглот Иван (во сне себе ухо сжевал), Оголтень Иван, Носопыр Иван, Соленые Уши Иван, Белены Объелся Иван, Переплюй Иван, – и не перечесть, а только Переплюй – самый главный ихний. …» ... Далее -
53.
«БОЛЬШИМ ДЕТЯМ СКАЗКИ» [1917–1920] – оригинальные притчи, в которых встречается весёлая ирония и острая язвительная сатира, доведённый до абсурда гротеск и злая карикатура на страшную реальность послеоктябрьских лет. В них удивительным образом сочетаются реальность и фантастика, фольклорная стилизация и философские обобщения, библейские сюжеты и политический подтекст, бытовые зарисовки и антиутопические пророчества. Бог Иваны Ангел Дормидон Хряпало Электричество Дьячок Арапы Пётр Петрович Халдей Церковь Божия Петька Картинки Бяка и Кака Четверг Херувимы Огненное А Первая сказка про Фиту Вторая сказка про Фиту Третья сказка про Фиту Последняя сказка про Фиту ... Далее -
54.
«Самые кружевные, самые воздушные готические соборы построены все-таки из камня; самые чудесные, самые нелепые сказки всякой страны – построены все-таки из земли, деревьев, зверей этой страны. В лесных сказках – леший, лохматый и корявый, как сосна, и с гоготом, рожденным из лесного ауканья; в степных – волшебный белый верблюд, летучий, как взвеянный вихрем песок; в полярных – кит-шаман и белый медведь с туловищем из мамонтовой кости. Но представьте себе страну, где единственная плодородная почва – асфальт, и на этой почве густые дебри – только фабричных труб, и стада зверей только одной породы – автомобили, и никакого другого весеннего благоухания – кроме бензина. Эта каменная, асфальтовая, железная, бензинная, механическая страна – называется сегодняшним XX столетия Лондоном, и естественно, тут должны были вырасти свои железные, автомобильные лешие, свои механические, химические сказки. Такие городские сказки есть: они рассказаны Гербертом Уэллсом. Это – его фантастические романы…» ... Далее -
55.
«Двухнедельные тучи вдруг распороло как ножом, и из прорехи аршинами, саженями полезло синее. К полночи солнце уже било над Оленьим островом вовсю, тяжело, медленно блестел океан, кричали чайки. Они падали в воду, взлетали, падали, их становилось все больше, они скликали всех, отовсюду…» ... Далее -
56.
В книгу вошли рассказы, повести и роман «Мы» Е.И. Замятина. В разделе «Приложения» помещены публицистические произведения писателя. -
57.
«… Указом Фита отменил холеру. …» -
58.
«Начиная с Галилея, все они перечислены в известной книге Г. Тиссандье (изд. Павленкова, Спб., 1901). Но для наших дней книга эта, несомненно, уже устарела: там, например, нет ни слова о знаменитой француженке г-же Кюри, нет ни слова о нашей соотечественнице г-же Столпаковой. Памяти этой последней мы и посвящаем наш скромный труд…» ... Далее -
59.
-
60.
-
61.
Человек высочайшей культуры, один из самых образованных людей своего времени, Е.И.Замятин относил свою прозу к литературному направлению, которое называл неореализмом. Он является автором многочисленных романов, повестей и новелл. В данный сборник вошли аудиоверсии избранных рассказов писателя. "Пещера" – в этом рассказе Евгений Иванович Замятин сравнивает эпоху военного коммунизма с доисторическим, пещерным периодом развития человечества. "Арапы" – в этом рассказе автор высмеивает двойную мораль большевиков в отношении насилия в годы гражданской войны. Повествование ведется от лица краснокожих, которые воюют с живущими на одном с ними острове Буяне арапами. "Церковь Божия" – порешил Иван церковь Богу поставить. Да такую – чтоб небу жарко, чертям тошно стало, чтоб на весь мир про Иванову церковь слава пошла. Ну, известно: церковь ставить – не избу рубить, денег надо порядочно. Пошел промышлять денег на церковь Божию… "Глаза" – ты – собака. Шелудивый тулуп – был, быть может, белый. На хвосте, в обвислых патлах, навек засели репьи. Одно ухо-лопух вывернуто наизнанку, и нет сноровки даже наладить ухо. У тебя нету слов: ты можешь только визжать, когда бьют; до хрипу брехать, когда велит хозяин; и выть по ночам на зеленый горький месяц. Но глаза… зачем у тебя такие прекрасные глаза? ©&℗ ИП Воробьев В.А. ©&℗ ИД СОЮЗ ... Далее -
62.
«…Так бы и впредь под благословением божиим городу жить, да вышло такое дело: царь турецкий войною пошел. Народу побили видимо-невидимо. Приехал тут из губернии начальник и строго-настрого приказал: через год – была чтоб тыща младенцев, и больше никаких. Потому – война. …» ... Далее -
63.
«…Был такой глупый ангел, по имени – Дормидон. Все ангелы, известно – от дыхания божия: дохнёт Господь – и ангел, дохнёт – еще ангел. А тут погода была плохая, чихнулось – и вылетел ангел от чоха, оттого и несуразный. …» ... Далее -
64.
«… На острове на Буяне – речка. На этом берегу – наши, краснокожие, а на том – ихние живут, арапы. Нынче утром арапа ихнего в речке поймали. …» -
65.
«Блоха» – опыт воссоздания русской народной комедии. Как и всякий народный театр – это, конечно, театр не реалистический, а условный от начала до конца, это – игра. Тематическим материалом для построения «Блохи» послужил бродячий народный сказ о туляках и блохе – и прекрасный рассказ Н. С. Лескова «Левша», представляющий собою литературную обработку народного сказа. …» ... Далее -
66.
«Поверить в то, что чудо было когда-то, с кем-то, – я бы еще мог, и вы могли бы; но что это теперь, вчера, с вами – вот именно с вами – подумайте только! …» ... Далее -
67.
«… И ведь главное что: вольные в чуйках свое дело знали – чисто будочниками родились. В участок тащили, в участке – и в хрюкалку, и под микитки – ну все как надобно. Жители от радости навзрыд плакали: – Слава тебе, господи! Довелось: не кто-нибудь, свои бьют – вольные. Стой, братцы, армяк скину: вам этак по спине будет сподручней. Вали, братцы! Та-ак … Слава тебе, господи! …» ... Далее -
68.
«… А был тоже в городе премудрый аптекарь: человека сделал, да не как мы, грешные, а в стеклянной банке сделал, уж ему ли чего не знать? …» -
69.
«… Играть бы да играть Петьке да родителей благодарить: не всякому такие игрушки дарят. Так вот нет же: глупый мальчишка, больно уж умен не в меру. День поиграл, другой. На третий – пожалуйте: …» ... Далее -
70.
«…Слыхано ли, чтоб кто-нибудь по выигрышному билету выигрывал, да не по газете, а взаправду, так, чтоб и деньги выдали? …» -
71.
«… – Вот что, – говорю, – милый мальчик: если ты сию минуту не уйдешь, я тебя в окошко выкину. Поглядел мне в глаза мальчик, увидал – правда, выкину. …» ... Далее -
72.
«… Тут-то и попер по земле Хряпало. Ступни медвежачьи, култыхается, то на правую ногу, то на левую. Мертвая голова вепря – белая, зажмуренная, лысая …» ... Далее -
73.
«Сказанный инок Еразм еще во чреве матери посвящен был Богу. Родители его долгие годы ревностно, но тщетно любили друг друга и, наконец, истощив все суетные человеческие средства, пришли в обитель к блаженному Памве. Вступив в келию старца, жена преклонила пред ним колени, и стыд женский запечатал ей уста, и так молча предстала старцу. …» ... Далее
Комментарии:
